Девушка двадцати лет в ярко-розовом корсете и короткой пышной юбке из тюльмарина, с ярко-красными губами и розовыми румянами на щеках, огромными сверкающими ресницами и непривычно блестящими глазами, похожая на куклу. Выбравшись в душный узкий коридор, она протискивалась между группой полуобнаженных девиц, спешивших на сцену. Пытаясь восстановить сбившееся дыхание тяжелыми вдохами, она наконец оказалась у нужной двери. Ворвавшись в крошечную пустую гримерку, она попыталась захлопнуть дверь. Кто-то резко остановил ее. Из-за двери показалась женщина лет тридцати пяти в опрятном кремовом костюме и с аккуратно уложенными светлыми волосами.
-Что вам нужно? – англичанка не стала останавливать женщину и подошла к одному из туалетных столиков, уперевшись в него руками. Стук сердца отдавался в голове. Больше всего ей хотелось в тот момент оказаться одной, но сил противиться не осталось.
-Ты молодец. Я знаю, ты новенькая, – женщина тихо прикрыла дверь, голос прозвучал низко, успокаивающе. - Мне понравилось твое выступление.
Глубокий вздох. Дышать стало гораздо легче. [Что?.. Что она сказала? Не показывай ей глаза, не показывай, не показывай.]
-Кто вы? И зачем здесь? – танцовщица развернулась, опираясь о тот же столик. Голос совершенно не слушался его обладательницу, был сбивчив, слишком тонок и тих.
Женщина медленно приблизилась.
-Не нужно танцевать так, будто ты ненавидишь их всех.
-Кто вы? – наконец голос стал более уверенным и напористым, проступила нотка раздражения.
Женщина любезно улыбнулась.
-Доминик Соэр.
Фамилия, которую она знала. В глазах возник неприятный образ владельца клуба.
-Я поняла… Я поняла, кто вы. Что вам от меня нужно? Меня не надо учить, как мне танцевать, - девушка, опомнившись, отвела взгляд от уже ненавистной ей дамы. – Кто бы вы ни были. Пусть вы и жена этого чертова…
-Успокойся, я пришла не учить тебя.
Женщина оставалась на удивление спокойной и, подойдя совсем близко, положила ладонь на влажную, ярко разукрашенную щеку. От прохладного прикосновения по съежившемуся, слишком худенькому телу англичанки пробежались мурашки.
-Я пришла, потому что мне понравилось твое выступление.
-Я рада. Оставьте меня в покое, - танцовщица резко убрала ладонь и отошла в сторону. За два шага Доминик отдалилась от нее на разительно большее расстояние. – Вы хотите приватный танец? Отлично, я сделаю все, как вы скажите. Всё, что вы хотите! Только оставьте меня хоть на 10 минут. Оставьте меня!
Непривычно оглушительная тишина, обе пронзительно смотрели друг на друга. В глазах одной – невозмутимое спокойствие, в глазах другой – давящая раздраженность и усталость.
Еще мгновение и ей казалось, что она вот-вот упадет. Ноги тянули вниз, колени предательски грозили вмиг согнуться. Озноб охватывал тело все сильнее.
-С тобой все в порядке?
Ответа не последовало, хрупкое тело в глупом костюмчике прижалось к стене, оказавшейся единственной опорой. Взгляд на мгновение перестал ловить происходящее вокруг. Танцовщица лишь почувствовала, что кто-то мягко подхватил ее, избавив от болезненного приземления. Чье-то гладкое, светлое, почти белое, как вспышка, лицо оказалось совсем близко.
-Дурочка, зачем ты мучаешь себя…
В голове мелькнула единственная мысль: “Она увидела… Она все расскажет”.
Холодная ладонь вновь оказалась на ее лице, слегка сжав щеки и подбородок. Указательный палец лег на губы, мягко надавливая, размазывая кровавую помаду.
Теперь она ощущала каждое прикосновение очень ясно, не открывая глаз, не выпуская из рук. Но как будто это происходило не с ней. Она почувствовала еще одно прикосновение – прикосновение губ и теплого дыхания. [Что она делает? Она женщина…]
5.30 утра
Лиза подняла голову - в глаза ударил болезненно яркий свет. [Так быстро рассвело. Не может быть.] На какое-то мгновение в прищуренных и уставших глазах появилось удивление, граничащее со страхом. [Со мной явно что-то не так.] Оставаясь на полу еще какое-то время, англичанка смотрела в окно, но уже совсем другое. Пытаться понять, каким образом она пропустила рассвет, находясь в сознании и лишь на несколько минут закрыв глаза, было слишком бесполезно. Мысли не вязались друг с другом. Лишь доля огорчения по-прежнему оставалась где-то внутри. Но Лиза точно знала, что, когда она проснется, от всех ночных переживаний не останется и следа.
Забыв о душе, об одежде и всем остальном, Лиза перебралась с пола на кровать и лежа на спине, закрыла глаза. Через мгновение все должно было закончиться.
Отредактировано Лиза Рэндон (2008-05-07 14:35:46)
